О воспитании альтруизма

Воспитание альтруизма и половая социализация школьников.

Т.В. Корнева (Санкт-Петербургский госуниверситет)

Воспитание нравственного человека является абсолютной педагогической задачей. В основе этической системы лежит принцип альтруизма. Общепризнанным является представление о том, что этическое усовершенствование обществ может быть осуществлено путём воспитания и развития в людях альтруизма, который должен противодействовать эгоизму, изначально,  «природно»   присущему человеку. Дискуссии о природности эгоизма давно вышли за рамки философии. Этологи, генетики говорят о генах альтруизма, о его природосообразности и ведут исследования в русле определения  «оптимальной пропорции» альтруизм – эгоизм. Например, И.Г. Лаверычева (2002 г.), проведя исследование в одной из петербургских школ, приходи к выводу, что качествами, свидетельствующими об альтруизме, обладает очень небольшая доля выборки — в среднем не более 6%. Частота встречаемости альтруистов, по данным автора, мало зависит от общей характеристики класса, хотя коэффициент корреляции  гуманистической ассоциативности с успеваемостью учеников составил не менее 30%. Автор утверждает, что альтруизм связан с половой дифференциацией учеников: среди девочек альтруистов оказалось в 3 раза больше, чем среди мальчиков (И.Г. Лаверычева  связывает это с работой классической модели сцепленного с полом рецессивного наследования).  Используя в качестве теоретической основы Менделевскую модель дигибридного расщепления признаков, автор делает вывод о постоянном скрытом характере носительства генов альтруизма у 88% популяции людей. Это значит, что на 88% люди или их дети являются гибридами по признакам эгоизм/альтруизм, но, в силу доминантности гена эгоизма, являются эгоистами. Но с определенной частотой (1/16) от них могут рождаться дети-альтруисты. Данный механизм наследования признаков объясняет, по мнению автора, достаточно редкий, но общепопуляционный характер встречаемости альтруистов, который не зависит от  условий воспитания.  Можно по-разному относиться к подобного рода исследованиям и в интересе к ним видеть надежду на генную инженерию, как способ решения этических проблем человечества. Представляется, что в самих попытках найти «вирус эгоизма», «вакцину альтруизма» нет ничего предосудительного – научный поиск, продолжающийся в этом направлении, не может отменить императив нравственного совершенствования человека, заданный христианской заповедью «возлюби ближнего своего, как самого себя». Исследования альтруизма, выполняемые в русле этологии или генетики, по меньшей мере, могут иметь непосредственный воспитательный эффект – сродни эффекту Э. Мейо (Хоуторнскому эффекту), поскольку вовлекают участников исследования в процессы осознавания этических оснований жизни.

Психолого-педагогический подход к исследованию проблемы альтруизма  можно задать максимой  А.Шопенгауэра – «сострадание — основа всей морали». Еще  К. Гельвеций говорил о том, что из всех способов сделать человека гуманным и сострадательным самый верный состоит в том, чтобы приучить его с раннего возраста отождествлять себя с несчастными и видеть себя в них. Средоточием психолого-педагогических исследований нравственного развития стала проблема эмпатии. Определение эмпатической способности является важным моментом психодиагности­ческого исследования, направленного на выявление особенностей процесса личностного развития. Эмпатическая способность реализуется в эмпатических реакциях, представляющих собой определенный эмоциональный ответ (отклик) на восприятие эмоционального состояния партнера по общению, то есть эмпатическая реакция – это эмоциональная реакция, возникающая в коммуникативной ситуации. Исследования младенческого периода, в частности, «комплекса оживления» позволяют сделать вывод о том,  что эмпатия является пер­вичной позитивной эмоциональной реакцией, то есть конъюктивной коммуникативной эмоцией. Этот позитивный эмоциональный радикал присутствует в дальнейшем во всех эмпатических реакциях взрос­лого человека, имеющих более сложную структуру. Присутствие положительного эмоционального радикала представляется весьма существенным для понимания «развивающей» функции эмпатического поведения, являющегося основой для расширения связей человека с окру­жающими людьми и формирования альтруистической направленности личности. Способность к эмпатии определяет характерный рисунок коммуникативного поведения и является важнейший компонентом коммуникативного потенциала взрослой личности.  Считается, что одним из важнейших оснований эмпатии является степень сходства, которое человек допускает между собой и другими. Как правило, чем больше мы видим сходства с другим, тем более положительно мы его воспринимаем.  Отчасти с этим обстоятельством связан особый интерес исследователей  к эмпатии в структуре формирующихся полоролевых стереотипов — каким образом половая дифференциация влияет на межличностные отношения детей, какие условия нужны для возникновения гуманных отношений сострадания неудачам и сорадования успехам другого человека? В частности,  проведенное В.В. Абраменковой исследование в детской группе дошкольного возраста   выявило, что девочки в ситуации угрозы наказания в меньшей степени, чем мальчики, склонны проявлять гуманное отношение к сверстницам. У девочек во всех ситуациях совместной деятельности показатели межличностных гуманных отношений ниже, чем у мальчиков, т.е. они показывают себя более эгоистичными. Этот вывод, казалось бы, противоречит устоявшемуся мнению о большей эмпатичности девочек. Дальнейшее исследование автора детей младшего школьного возраста показало, что возрастом у детей это соотношение изменяется  в другую сторону: до восьми лет мальчики оказываются в проявлении межличностных отношений более гуманными, а на рубеже 9-10 лет это соотношение изменяется в сторону девочек. В.В. Абраменкова объясняет  полученные факты различий в проявлении межличностных гуманных отношений у мальчиков и девочек в младшем школьном возрасте тем, что в большинстве современных культур в обыденном сознании сохраняется традиционная половая социализация, согласно которой девочка должна быть предельно фемининной, заботливой, теплой в общении, зависимой, а мальчик – предельно маскулинным – самостоятельным, доминантным, экспансивным. Дети младшего школьного возраста оказываются наиболее сенситивны к воздействию полоролевых моделей.

Нами была проведена серия исследований полоролевых стереотипов у младших школьников. В частности, при изучении неосознаваемых отношений детей к половым ролям, выполненном с использованием Цветового теста отношений (ЦТО) было выявлено, что в качестве цвета, наиболее подходящего для девочки мальчики чаще всего выбирают фиолетовый цвет. По данным М. Люшера фиолетовый цвет символизирует субъективность пристрастий, превалирование чувств над рассудочностью, богатое воображение, недостаток практицизма и реалистичности. Для личности, цветом которой является фиолетовый, характерны ранимость, сенситивность, тонкая нюансированность чувств и т.п. Таким образом, полученные данные соответствуют стереотипу феминности. Девочки неосознанно описываются и девочками и мальчиками, как впечатлительные и чувствительные.  В качестве цвета, наиболее подходящего для мальчика дети обоих полов чаще всего выбирали синий и черный. Согласно методике ЦТО, синий цвет характерен для личности с аналитическим складом ума и вдумчивым подходом к решению проблем, инвертированностью и избирательностью в контактах. Черный цвет – это цвет протеста. То есть, для личности, цветом которой является черный, характерны непримиримое отношение к позиции окружающих, нетерпимость к мнению других, субъективная оценка ситуации. Сочетание синего и черного означает протестную реакцию на обстоятельства, нарушающие покой, затрудняющие общение.  В целом это совпадает со стереотипами маскулинности, когда основными качествами мужчины считаются активность, новый взгляд на вещи, тенденция исследовать неизвестное.  Наиболее предпочитаемыми цветами у детей по методике ЦТО являются синий и желтый.    При этом девочки активно отвергают черный цвет, что косвенно свидетельствует о повышенной конформности (девочки в младшем школьном возрасте  более послушны и не любят противоречить).

В следующем исследовании мы пытались определить идеальные представления детей о гендерных стереотипах. Оказалось, что девочки самыми важными качествами для «настоящего» мальчика считают силу, доброту и склонность помогать. Так же, девочки считают, что настоящий мальчик должен быть культурным, воспитанным и хорошо   выглядеть. В вербальных характеристиках, данных мальчиками, также наиболее часто присутствует слово «сильный», затем «смелый». При описании идеальной девочки  дети были более единодушны и часто использовали слова «красивая – добрая – умная». В целом проведенные исследования подтвердили тот факт, что уже в младшем школьном возрасте гендерные стереотипы достаточно интернализованы, при этом в представлениях детей отсутствует выраженная половая дифференциация в отношении моральных качеств, имеющих высокий рейтинг в общей структуре стереотипа. Нами была разработана серия специальных игровых упражнений, позволяющих детям поддержать альтруистический выбор, лучше осознать, а значить укрепить собственные моральные качества. Подобная работа представляется  достаточно важной, поскольку закрепление эгоистической направленности ограничивает возможности  личностного развития.

На одном из форумов в Интернете шел разговор об альтруизме. Меня поразило высказывание одного из участников: – «При крушении «Титаника» в числе спасённых было свыше 90% женщин и детей. А при гибели «Эстонии» (или любого другого современного корабля) среди спасенных процент женщин и детей не превышает 5%. О чём это говорит?? Ведь прошло менее 100 лет…». Неужели это высказывание отражает реальную статистику? Страшно проверить?